Артефакты: императорская сокровищница обширна, но магия требует осторожности. Из постоянных: при себе у императора определитель ядов в виде перстня с яшмой и талисман телепортации; в личных покоях хранятся свитки "божественной кисти" – для моментальной двусторонней переписки с обладателями парных им свитков.
Бытовые способности: Величество горд тем, что умеет замесить тесто на воде и поджарить лепешку в полевых условиях (несъедобно, но льстецы хвалят). Куда лучше справляется с мясом и рыбой: может обеспечить себя добычей на природе и даже приготовить из нее еду. Любит порыбалить с удочкой.
Способен переменить одежду без помощи евнухов, - кроме церемониальной. Сведущ в вопросах выживания: отлично владеет мечом и кинжалами, неплох в бое без оружия, разбирается в ядах - многие отличает по запаху, иные умеет определять с помощью реагентов. Хорошо смыслит в военном деле, фортификации, военной инженерии, снабжении. Более-менее разбирается в экономике, но сельское хозяйство представляет слабо. Умеет быть дипломатичным в общении (но не любит), разбирается в людях (в женщинах - похуже). Визуально и на слух различает, когда люди врут.
Хороший наездник, стрелок из лука. Неплохо плавает.
Спасибо упорным наставникам, - каллиграф, поэт, философ, литератор, разбирается в картографии и астрологии, музицирует и рисует – но ничего выдающегося.
Духовные способности: хотя в роду были заклинатели по материнской линии, эти способности Императора - в зачаточном состоянии. Изредка и бесконтрольно видит вещие сны, способен их отличить от прочих. | Рост и вес: 182/80
Отличительные черты: темные волосы, светлые глаза с зеленоватым оттенком, кожа ухоженная, белая, быстро загорает (предмет хлопот и расстройства его прислуги). Пара шрамов на теле после юношеских забав. Телосложение крепкое, фигура прямая, подтянутая. Держится солидно, смотрит бесстрастно, производит впечатление человека старше своих лет. Привычно проявляет неспешность и взвешенность в жестах, речи, действиях, - но в моменты опасности оказывается очень быстр.
Голос низкий, глубокий, почти без интонаций; повышает тон очень редко. |
Счастливое и безмятежное, детство Пятого принца проходило в веселых забавах - "угадай, отравлен ли суп", "спрячься от убийцы", "сделай ловушку для братика" и прочие милые игры нежного возраста. Тот факт, что принцу удалось вырасти, доказывает не только ответственность и заботу любящей матери, но и то, насколько хорошим игроком У Хуанцзи сумел стать.
Рождённый в год земляного Дракона, принц удачно получил в имя благоприятный слог поколения Хуо – питающую силу стихии Огня. (Полное церемониальное имя его до коронации – Сюань Цзяхуо Мяолун, взойдя на престол, принял имя "Огненный Кот-Дракон", впрочем, таил свой огонь в глубинах и никогда не спешил загореться чем-то с первой вспышки).
Это было прихотью матери, благородной супруги Фэн, что драгоценное свое чадо, ее второе после дочери дитя, она называла не иначе как котёнком - Сяо Мао, хотя у того было достойное детское имя Цзянцян, выражавшее чаяния отца-императора видеть ребенка крепышом.
В чем-то его желание оправдалось.
Жизнь во дворце - это привычка к постоянным потерям. Не успеешь принять человека и подпустить его поближе, думая, что он станет твоим другом и наперсником, - как его или переводят на другую должность, или убивают, или он отправляется в добровольное изгнание, опережая приговор, или ещё какая напасть отнимает его у тебя, или ты узнаешь, что он - чей-то шпион, и тебе говорят ни в коем случае не болтать с ним свободно… а что такое "шпион", ты по возрасту понимаешь отнюдь не сразу.
Со временем у тебя появляются собственные шпионы и убийцы, и советчики, через кого ты узнаешь механику этого сложного мира и начинаешь понемногу сам на него влиять.
В семь-восемь лет, музицируя и слагая стихи, изучая труды мудрецов и расстановку армий в исторических сражениях, У Хуанцзи (он же - Пятый Принц) не смог бы с точностью определить баланс годовой торговли и прикинуть процент потерь от внутренних краж по пути налогов от народа к казне, - но он вполне четко представлял себе расстановку политических сил во дворце. К двенадцати годам принц уже с лёгкостью мог назвать слабые места глав министерств и советников императора, своих братьев и их матерей, а также - интересы князей любого из соседствующих государств и областных управителей в собственно Поднебесной.
Впрочем, в этом он ничем не отличался от остальных императорских сыновей, исключая разве что слабых умом. Интерес к политике потомки фамилии Сюань впитывали с кровью своего рода, с молоком кормилиц, с шепотков служанок и евнухов, а искусству манипуляции обучались на примере своих матерей и едва ли осознавали это. Использовать людей естественно, как дышать, было привычно принцам и принцессам сызмала.
Кое в чем Сяо Мяо (стоп-стоп, так звать его могла только мать! Изредка это позволяла себе старшая сестра)... принц Цзянцян отличался от своих сиблингов, и впоследствии это сыграло ему на руку. Он действительно любил учиться.
Учиться у всех и всему, что схватывала цепкая детская память. Из книг, от людей, из наблюдений.
Он впитывал информацию как губка, но отнюдь не спешил ее отдавать. Полезную привычку помалкивать о том, что знаешь, в него очень рано вложила злая шутка сестры, - смышленому все впрок!
Из восемнадцати сыновей императора до десяти лет дожила половина (и ещё двое малышей, от юных младших наложниц, рождённые в поздние годы, кого старшие пока не принимали в расчет). Пятнадцатилетие встретили шестеро…
Кот Дракон был Пятым сыном. Старший туманным образом пропал на охоте, куда отправился сопровождать Императора, тело было найдено позже, покрытое ранами, и поскольку зверьё уже успело подкормиться мясцом, а время было жарким, раны было несложно выдать за удары кабаньих клыков.
Второго Принца скосила эпидемия, хоть он и близко не подъезжал к охваченной болезнью столице.
Третий внезапно сошел с ума - или оказался наиболее хитрым из всех и добровольно сошел с дистанции. Он уединился в поместье и жил там припеваючи, развлекаясь с певичками, время от времени подвергаясь осмотрам императорских лекарей и вновь подтверждая свою недееспособность.
Четвертый был осторожен и не делал поспешных шагов. С ним Мяо Лун договорился на старте, оба не мешали друг другу долгие годы, изучая и выжидая, освобождаясь понемногу от прочих соперников.
Шестой Принц стал любимцем отца, и поделать тут было нечего, поскольку семья его матери была весьма и весьма сильна. По счастью, этот баловень влюбился в девицу-воина из соседнего княжества и разгневал отца своим побегом из страны. Вся его жизнь после этогочивлв вызовом здравому смыслу, в том числе уже то, что он все же остался жив и получил разрешение на брак. Но попытки родни вновь вернуть ему благосклонность императора успеха не имели, прежде всего, потому что сам Бао не выказывал в этом никакой заинтересованности.
Седьмой Принц…
Впрочем, довольно. О каждом из выживших можно написать отдельную книгу и сочинить драму для театра - о каждом из умерших.
Для У Хуанцзи куда важнее было остаться в живых самому и при этом снискать высочайшее благоволение.
Вот почему в восемнадцать лет, когда ко двору прибыли представители клана заклинателей с надлежащими дарами, принц-кот, внимательный и терпеливый, как и положено коту, сумел получить от отца поручение поиветствовать Бессмертных и позаботиться об их нуждах во время пребывания в столице.
Не так уж велика была эта честь – быть встреченными мальчишкой, даже не имеющим высокого сана, а с другой стороны, само рождение уже было для него саном и высоким званием. Тем не менее, посылая от своего имени подростка, Император тем самым ставил на должное место этих зазнаек, прозванных Бессмертными.
Мяо Лун исполнил порученное ответственно и с искренностью. Заклинатели были вполне дружелюбны к юному принцу, он сошёлся с ними и частенько расспрашивал того-другого из представительства о своеобычном житье Бессмертных, отделенных от прочей Поднебесной столь многим.
После их отъезда Кот-Дракон ударился в изучение духовной литературы, а спустя год выпросил у отца дозволение отправиться – "да ты рехнулся, мальчишка!.. Ох, ну и пёс с тобой, езжай!" – на обучение к заклинателям.
Ну как, обучение… чему мог научиться у них простой человек, лишенный заклинательских талантов и давно перешагнувший возраст, когда было возможно сформировать золотое ядро?
С обеих сторон, отправить и принять императорское чадо в клан заклинателей было дипломатическим жестом, и Император оценил перспективы такого жеста. С помощью пятого сына он вполне мог оживить некогда возникшие связи в клане Цзин, и, возможно, расширить их на другие семьи заклинателей.
Изолированные от остальной Империи, хотя эти колдуны и предоставляли трону свои услуги и преподносили немалые дары, но все же были слишком, слишком автономны…
Пока высочайший отец строил свои планы, его мурлычущий сын ласково и наивно осваивался в незнакомой среде. Лучше всех его приветливость и наивность раскусил один из заклинателей золотого клана, и с ним юный принц завязал весьма хорошие отношения. Звали этого сообразительного заклинателя Цзин Гуанъяо. На фоне других заклинателей, более величественных, более раскованных и самодостаточных, Цзин Гуанъяо был почти незаметен, но его круг знакомств и интересов, при более близком знакомстве, впечатляли. А познания в некоторых областях жизни так просто захватили Сюань Мяо Луна за живое.
У принца, с рождения обреченного на внутрисемейную беспощадную войну, и этого недоростка-Бессмертного с темным прошлым обнаружилось немало общих тем для обсуждения. Для иных глаз Цзин Гуанъяо неизменно оставался почтителен и держал дистанцию, в то же время достойно исполняя обязанности гида и советчика, когда Сюань Мяо Лун в том нуждался, - но их отношения быстро перешагнули черту гость-хозяин. Сюань Мяо Лун снизошел до того, что время от времени бился с Цзин Гуанъяо на мечах, помогая тому улучшить навыки обычного, не магического фехтования. В свою очередь, Цзин Гуанъяо имел в рукаве немало неожиданных советов, которые облегчили лишенному способностей императорскому потомку освоить использование талисманов и зачарованных вещиц и начать худо-бедно разбираться в незримой и недоступной ему сфере колдовских дел, проблем и возможностей.
Помимо таких, вполне обоснованным и невинных тем для разговоров, были у двух ровесников и другие.
Весьма полезные для человека, который твердо намеревался достичь высших вершин власти.
Эти два года обучения для императорского сына не прошли напрасно.
..Спустя время, Пятый Принц сумел без лишней суеты подвинуть братьев (кое-кого - и в новую инкарнацию), убедить отца – и таки заколоть волосы мяньгуанем с двумя рядами по двенадцать лю!
(Как будто важнее этого уже ничего в позиции Сына Неба и нет. Но шапка-то и впрямь красивая.)
Характер
Сдержан в силу привычки, скрывает темперамент.
Скуп на похвалу, никогда не указывает на ошибки, недовольство выражает взглядом. Наказывает не сразу, ждёт, пока ошибка будет исправлена, или пока совершивший ее не продолжит опрометчиво действовать, по поговорке "коготок увяз - и птичке конец". Когда до наказания доходит, - беспощаден. "Сочетает утонченность ученого со свирепостью тигра", - как сказал один недальновидный, хоть и наблюдательный поэт, - нет, не за эти слова его казнили.
Даёт себе волю "выпустить огонь", когда играет в конное поло, тренируется или предается радостям секса.
Любит морочить даже ближайших сановников, не давая заранее понять, какое они услышат решение: порой лишь ради собственного развлечения.
Внимателен к советам, хотя напрямую им никогда не следует. Держит при себе людей разных характеров и уровня, не любит лизоблюдов, но использует и их.
Как правитель - не идеален, а впрочем, за два года правления какие ещё выводы можно делать? Успел кое-кому снести головы, а кого-то облагодетельствовал, в каких-то районах его уже восхваляют за щедрость, в других пока воздерживаются.
Боится яда и насекомых (детская травма), хотя этот страх не показывал ни в детстве, ни позднее. При этом очень ценит своего человека, который занимается ядовитыми гадами, и порой прибегает к его услугам.
Почти никогда не купается в естественных водоемах, кроме моря, - то ли мизофобия, то ли ее имитация. Плавать умеет, время от времени, ещё принцем, уезжал к морю, чтобы там вдосталь набултыхаться.
Подозрителен к женщинам, так что гарем навещает, как низшие ходят на работу, – чуть ли не по обязанности. (Сам гарем пока невелик, всего четыре жены, словно у какого-нибудь уездного судьи). Женские разборки могут этого котика вывести из терпения и прогнать с территории.
С матерью почтителен, но в эти пару лет Вдовствующая Императрица начала понимать, что ее влияние в делах государства слабеет час от часу. Сыновней любви молодой император не испытывает, да и была ли она? Или отношения матери и сына всегда были отношениями двух союзников по борьбе?
Иное дело – старшая единоутробная сестра. Единственная близкая императору женщина, которая может входить в его кабинет по своему желанию, а не только по вызову. Умная интриганка, влюбленная в хитроумие собственного братика, она исключительно предана ему, и ее помощь Сюань Мяо Лун оценивает достойно.
Настороженность императора распространяется и на Бессмертных, но, кажется, к ним Мяо Лун относится не столь предвзято, как поколения прежних императоров. |
